Пограничное
расстройство личности человека, часто является причиной трагедий, страхов и
отчаяния.
С одной стороны родные и близкие люди страдающего этим расстройством,
отчаянно ищут выхода из необычного состояния человека, а с другой сам человек,
с пограничным расстройством, мучительно переживает, что причиняет неприятности
окружающим. С такими людьми очень трудно работать психологам и психотерапевтам.
Чаше всего они жертва аффективного расстройства в конфликтных ситуациях.
Пограничное расстройство личности (borderline personality disorder) -
изменение личности, при котором индивид постоянно живёт на границе между
нормальным функционированием и реальной психической патологией (1,с.460).
Пограничное состояние человека - патоподобное состояние при соматических,
неврологических, реактивных состояний человека [1,c.461].
Психотическое расстройство - серьёзное психическое расстройство органического
или эмоционального происхождения, при которых наблюдается грубое нарушение
оценки реальности[1,c.514].
Психическое состояние - состояние пациента
Психоз
Основа психозов - болезненные события, представляющие собой либо расстройства
экзогенных поражений, либо расстройства заложенные в генотипе[4, с.696].
Психоз - психическое отклонение затрагивающее всего человека "без остатка",
жертвой которых становится человек в целом[К.Ясперс].
Психоз - 1. психическое расстройство, которому свойственны:
1) симптомы психотического регистра (бред, галлюцинации, синдром психического
автоматизма Кандинского-Клерамбо, кататония, состояние спутанного сознания),
психомоторное возбуждение или ступор, то есть нарушения. выходящие за пределы
невротического или невроподобного уровня психического расстройства;
2) нарушения ориентировки в актуальной ситуации (иногда в месте, времени и
др.), то есть непонимание реальной ситуации и/или мнимое её
представление;
3) неадекватное поведение, обусловленное болезненными мотивами и часто
представляющее опасность как для окружающих; 4) отсустсвие осознания факта
собственного психического расстройства, а также понимания целесообразности
госпитализации и терапии(1,с.497).
Стивен Гиллиген считает, что "Психотики обычно погружены в транс с
глубоким снижением чувства собственной ценности. В их переживаниях чаще всего
доминируют классические гипнотические феномены: галлюцинации, искажения
восприятия, возрастные регрессии, диссоциация, нарушенное чувство времени и
т.д. К несчастью, их переживания далеко не так приятны, как типичный
гипнотический транс. Конечно, большинство психотиков живет в искаженном мире,
находясь во власти извращенных бессознательных процессов и отчаянно пытаясь
преодолеть мебиусовидное искривление психических процессов, которое все более
безраздельно доминирует с каждой попыткой диссоциироваться от него. Такие
личности, обычно не желающие никому довериться и неспособные сосредоточиться,
мало восприимчивы к традиционным методам наведения, которые, по своей сути,
требуют, чтобы психотик вышел из своего мучительного транса и погрузился в
транс, внушаемый психотерпевтом. По этой и другим причинам при работе с
психотиками наведение гипноза, как правило, оказывается непригодным.
Однако эриксоновские принципы гипнотического воздействия, безусловно, могут
быть применены с лечебной целью. Основная стратегия здесь состоит в: 1)
признании, что человек находится в состоянии диссоциированного транса; 2)
установлении раппорта с получением информации об уникальной сущности этого
транса; 3) полном принятии реальности больного и подстройке к ней и затем 4)
постепенном подведении его к иным способам существования. Другими словами,
гипнотерапевт говорит про себя: "Ладно, забудем про наведение - в нем нет
нужды, потому что этот человек уже находится в трансе. Что это за транс? Что в
нем испытывает человек? Как я могу это признать и утилизировать?"
Классический пример стратегии такого типа - данное Эриксоном (1965) описание
работы с пациентом психиатрической больницы, который не переставая изрыгал
бесконечный поток бессвязных слов. Среди них попадались лишь редкие осмысленные
высказывания: "доброе утро", "спокойной ночи" и "меня
зовут Джордж", и этим все ограничивалось. Многократные попытки вызвать у
него какие-нибудь иные реакции оканчивались полной неудачей. Поступив в
больницу на работу на шестой год пребывания там Джорджа, Эриксон внимательно
изучил его поведенческие стереотипы. Он записал на пленку этот поток слов и
тщетно пытался в нем разобраться, а затем составил аналогичный, однако не
идентичный этому набор бессмыслицы. Выработав стратегию терапии, он сначала
молча сидел рядом с Джорджем на лавке. После нескольких дней такой подстройки
Эриксон приступил к ведению, назвав вслух свое имя и при этом глядя в другую
сторону. Когда он сделал то же самое на следующий день, на этот раз глядя на
Джорджа, тот сердито разразился потоком бессвязных слов. Эриксон вежливо слушал
и время от времени отвечал таким же потоком собственной бессмыслицы. Со
временем Джордж растерянно умолк, и Эриксон ушел.
Такие беседы продолжались некоторое время, и дело дошло до 12-часового сеанса,
во время которого сначала Джордж четыре часа нес бессмыслицу, на что Эриксон
отвечал тем же, потом Джордж болтал еще два часа, и столько же времени говорил
усталый, но непреклонный Эриксон. На следующий день Джордж прервал бессмыслицу
Эриксона, потребовав, чтобы тот "перестал нести чепуху". Эриксон так
и сделал, спросил Джорджа, как его фамилия, и тут же получил ответ. Он
поблагодарил Джорджа и произнес еще несколько осмысленных слов, а затем немного
бессмыслицы. Джордж ответил тем же.
На протяжении следующего года Эриксон использовал этот способ беседы, чтобы
выяснить полную историю болезни Джорджа и провести успешное лечение. Потоки
бессмыслицы постепенно сократились до редкого невразумительного бормотания.
Джорджа выписали из больницы и подыскали ему работу; три года спустя Эриксон
узнал, что он все еще работает и очень этим доволен.
Этот случай - блестящая иллюстрация того, как могут быть применены принципы
утилизации транса при работе с психотиками. Из-за диссоциации пациента от всех
остальных людей все попытки формального наведения, предпринимавшиеся первоначально,
не могли дать эффекта. Поэтому Эриксон признал уже установившееся у больного
состояние "диссоциированного транса", вошел в него и утилизировал
его. Важно понять, что это было сделано постепенно - тщательная подготовка,
длительная подстройка, минимальное на первых порах ведение и т.д. Чтобы
добиться у человека, находящегося в состоянии такой спутанности мыслей и
диссоциации, как Джордж, длительных терапевтических изменений, обычно требуется
обширная предварительная работа. Приходится, в частности, проводить много
времени как с клиентом, чтобы установить раппорт и получить информацию, так и
наедине с самим собой, продумывая разнообразные возможные пути воздействия на
уникальную ситуацию клиента.
Это не означает, что гипнотерапевт всегда должен начинать издалека. Иногда
оказывается эффективным гамбит, связанный с крайне неправильным поведением.
Например, Пол Картер и я работали с одним психотиком, который терроризировал
всех психиатров своего отделения чудовищными галлюцинациями, где фигурировали мертвые
младенцы, сосиски, вылезающие у него из ушей, и другие поистине чудовищные
образы. Мы тщательно наблюдали за ним со стороны на протяжении длительного
времени, отмечая, когда и как возникают эти галлюцинации. Когда мы начали
беседу с ним, он, в ужасе озираясь по сторонам, спросил нас, видим ли мы эти
галлюцинации. Мы самым естественным тоном ответили, что видим, а потом, в ужасе
озираясь по сторонам, спросили его, видит ли он наши галлюцинации. Все это,
конечно, было разыграно безупречно. Он был, естественно, ошеломлен нашим
ответом - ведь это его считали сумасшедшим, а не нас. Он попытался ответить
новыми галлюцинациями, которые мы тоже признали и откликнулись своими
собственными.
Через некоторое время мы с разочарованием признались ему, что попросили о
встрече с ним, потому что хотели научиться галлюцинировать еще лучше, а он, как
нам говорили, специалист по этой части. Однако, сказали мы, это, видимо, была
какая-то ошибка; в нашем репертуаре десять отличных галлюцинаций, а у него -
всего лишь три средненьких. Кроме того, продолжали мы, у одного типа в соседней
палате их шесть, и гораздо лучшего качества.
Нет необходимости говорить, что это повергло больного в глубокую растерянность,
которую мы тут же утилизировали, предложив научить его галлюцинировать лучше.
Он согласился, и последующие несколько месяцев мы учили его, как можно вызывать
другие галлюцинации, как расслабляться во время галлюцинаций и как вызывать
успокоительные галлюцинации. Постепенно мы вели его от крайне пугающих и
неуправляемых галлюцинаторных процессов к более спокойным и повышающим чувство
собственной ценности, а затем - к прекращению галлюцинаций вообще. Научившись
владеть своей способностью галлюцинировать, он стал поддаваться дополнительной
терапии со стороны лечащего психиатра.
Подводя итоги, можно сказать, что психотики обычно привязаны к вызывающей
отрицательные переживания "гипнотической реальности", что делает их
неуязвимыми для обычных видов воздействия. Поэтому для достижения эффекта
гипнотерапевтические стратегии должны применяться к этим уникальным реальностям
и утилизировать их. Наведение транса обычно неуместно, особенно на первых
порах, однако необычные приемы утилизации транса, используемые с учетом
ситуации, могут вызывать значимые изменения. Следует, однако, отдавать себе
отчет в том, что такие изменения окажутся в лучшем случае временными, если не
установить и не поддерживать интенсивного взаимодействия. Поэтому, применяя эти
принципы, неизменно приходится потратить немало времени и усилий, чтобы
достигнуть успехов в лечении таких больных"[3,с.394-397].
Литература:
1. Жмуров В.А. Большой толковый словарь терминов психиатрии.Элиста: ЗАОр
"НПП "Джангар", 2010.
2.Психология общения. Энциклопедический словарь/под общ. ред. А.А. Бодалева.
М.:Когито-Центр",2011.
3. Терпевтические трансы. Руководство по эриксоновской гипнотерапии. М.:
Психотерапия, 2011.
4. Ясперс К. Общая психопатология М. Практика, 1997.
Источник: http://www.proshkolu.ru/club/grupanaliz/blog/230211/
|
